Глава первая. Формирование Богословского горного округа

1.2 Комплектование и состав рабочей силы

Вопросы комплектования рабочей силы на уральских заводах во второй половине XVIII в. не прошли, как известно, мимо вни­мания исследователей^[i]. Однако многие явления этого сложного процесса требуют дальнейшего изучения. Не претендуя на исчер­пывающее освещение этой темы, попытаемся рассмотреть неко­торые ее стороны на примере Богословского горнозаводского ок­руга. При определенной специфике округа (суровые климатичес­кие и географические условия, малонаселенность края и т. п.) он является примером, раскрывающим типичные для всего Урала проблемы комплектования рабочей силы в условиях разложения феодализма и формирования в его недрах капиталистического уклада.

Промышленное хозяйство на Северном Урале создавалось в пе­риод перехода от старых к новым правилам обеспечения пред­приятий рабочей силой. Значительно сокращена была, например,  практика прикрепления беглых к заводам, игравшая в первой половине XVIII в. существенную роль. Сенатским указом 1754 г. за каждую принятую на завод мужскую душу налагался штраф в 200 руб., женскую — 100 руб. Другим важным нововведением было запрещение в 1762 г. лицам недворянского звания покупать крестьян к заводам как с землями, так и без земель. По этому указу предпринимателям предписывалось пользоваться лишь «воль­ными наемными за договорную плату людьми»^[ii]. К этому же вре­мени была прекращена приписка государственных крестьян к частным мануфактурам.

Таким образом, перед Походяшиным стояла весьма нелегкая задача — обеспечить строительство и бесперебойное действие сво­их заводов рабочими руками. Небезынтересно проследить, как удалось ему преодолеть эти трудности.

Удачно воспользовавшись находками богатых медных и же­лезных месторождений, обнаруженных известным рудоискателем Г. Н. Посниковым. Походяшин 1 сентября 1757 г. отправил в Канцелярию главного заводов правления донесение. В нем он просил разрешить строительство вододействующих заводов и при­писать «поблизости тех мест из Чердынского уезду государственных крестьян», а также «ради обучения мастерствам и приведения тех заводов в лучшее состояние позволить купить указное число душ крестьян»^[iii]. Берг-коллегия в том же году разрешила строи­тельство заводов, но в отношении приписки крестьян заявила, что «в силу берг-привилегии и регламента из государственных кресть­ян по способности и близости к тем ево заводам Чердынского уезду приписать и надлежит, токмо Берг-коллегия собою учинить не может»^[iv]. Решение этого вопроса целиком зависело от постановле­ния Сената. Приняв во внимание малонаселенность края и его удаленность от сельскохозяйственных центров, правительство по­шло на компромиссное решение, впервые приписав «населенные деревни» не на вечно, а на определенный срок. Указом от 19 ян­варя 1760 г. к походяшинским заводам «на первый случай по пустоте тамошних мест» было приписано 4200 государственных крестьян Чердынского уезда. Они должны были «исправлять» за­водские работы «с числа приписки и впредь 10 лет». За это вре­мя Походяшину предписывалось купить и перевести на заводы «собственных своих крестьян»^[v]. В приписку попали крестьяне, жившие ,в отдалении от заводов за 250—450 верст^[vi].

Однако приписка крестьян не покрыла потребностей походяшинского хозяйства прежде всего потому, что работоспособных среди приписных оказалось меньше, чем, очевидно, предполага­лось. 27 сентября 1761 г. заводчик доносил, что из 4200 душ ока­залось «годных к работе только 1837, затем негодных за старостью и дряхлостью 606, отданных в рекруты 135, беглых и отпущенных по пашлартам 395, умерших 1227, итого негодных к работе и уби­тых разными случаями и умерших 2363 души». Кроме того, сами крестьяне упорно отказывались от работы на заводах. Как отме­чалось в том же донесении, крестьяне «в заводские работы не идут и находятся в противности и непослушании»^[vii]. В результате строительство заводов, ради которых и произведено было отступ­ление от установившегося правила, задерживалось. 31 октября 1761 г. Походяшин сообщал, что Петропавловский завод по при­чине отсутствия приписных крестьян «в совершенство еще не до­строен, а Турьинский строением поныне не начат»^[viii].

Решение правительства, таким образом, не способствовало «скорейшему тех заводов построению и распространению». Бо­лее того, в связи с неповиновением крестьян заводчик терпел еще и убыток, поскольку должен был за них платить подушную подать. Сломить сопротивление крестьян властям удалось лишь в 1767 г. С этого времени, по сообщению Н. К. Чупина, они ис­правно несли бремя заводских работ»^[ix].

В 1770 г. заканчивался срок приписки крестьян, но благодаря настойчивым просьбам Походяшина именным указом от 18 нояб­ря 1769 г. было повелено  «сверхпреждеданного десятилетнего срока приписки государственных крестьян к его заводам продлить оный срок еще на 5 лет». 3 декабря 1769 г. было объявлено, что «приписку тех крестьян считать десятилетней с 1764 года по 1774 год» и увеличение приписки полагать с 1774 по 1779 год^[x]. В вопросе о приписке крестьян правительство неоднократно шло на уступки беспокойному заводчику, но 13 декабря 1778 г. Походяшину было предписано, «...чтоб он тех крестьян с будущего года в заводские работы не располагал»^[xi] . Крестьяне с Богословсиих заводов были «отписаны» и переданы в ведение гражданского на­чальства.

Таким образом, чердынские крестьяне находились на Бого­словских заводах фактически 12 лет: с 1767 г., когда насильствен­но принуждены были к выполнению положенных уроков, по 1779г. Необходимо выяснить роль, которую сыграли приписные крестья­не в процессе становления рабочих кадров.

Труд чердынских крестьян стал широко применяться лишь после подавления волнений. Основная масса приписных исполь­зовалась на вспомогательных работах: на рубке дров, выжиге уг­ля, перевозке руд, угля, дров и т. п. Часть крестьян работала в рудниках. Как отмечал еще Н. К. Чупин, Походяшин сумел «об­ратить часть приписных крестьян в постоянных своих работников: выдавал им хлеб, одежду, обувь, иногда деньги в случае какой-либо экстренной надобности; все эти выдачи они обязывались зара­ботать теми работами, в какие назначены будут, уже как бы по вольному найму. Забирая снова у заводчика хлеб и одежду, на­значение цен которым зависело от заводского управления, мно­гие крестьяне входили все более и более в долги Походяшину. Кончалось тем, что они попадали в полную, безысходную к нему кабалу: никакого денежного расчета уже с ними не производи­лось, а только давали им пропитание и одежду»^[xii].

Закабаление приписных производилось Походяшиным в опре­деленной мере на «законных основаниях». Заводчик имел офици­альное разрешение использовать приписных даже после отработ­ки ими «подушных, четырехгривенных и раскольнических денег» в случае отсутствия «наемщиков» и «подрядчиков», при этом вла­делец обязан был платить «за эти сверх подати работы» в летнее время конному крестьянину 10 коп., пешему 5 коп., в зимнее — конному 6 коп., пешему — 4 коп. в день^[xiii]. Судя по жалобам, практика использования крестьян на работах сверх оклада была, видимо, достаточно распространенной. Заводчик явно стремился превратить закабаляемых крестьян в постоянных рабочих. После окончания срока приписки он отказался отпустить часть крестьян на том основании, что они находились на положении наемных издавна и что вследствие высылки их будет подорвано заводское производство. Но даже такой сильный аргумент, как подрыв, заводского дела, на этот раз не подействовал^[xiv]. Не была принята во внимание также жалоба на то, что крестьяне, не отработав своих долгов, вместе с семьями уезжают^[xv]. Походяшину удалось задержать какое-то количество крестьян. Известно, что во время передачи заводов в казну (1791) часть жителей состояла из быв­ших приписных Чердынского уезда^[xvi]. С помощью приписных Походяшин решил важнейшую задачу — построил Богословский завод, обеспечивший быстрый рост медеплавильного производ­ства. Но не добившись бессрочной приписки, он должен был ис­кать другие источники рабочей силы.

В литературе нашел отражение факт приобретения Походящиным 3900 крепостных крестьян в обход указа 1762 г., запре­щавшего подобные операции. С этой целью он вошел в деловые отношения с сенатором В. А. Всеволожским. В 1773 г. Всеволожский купил Пожевский завод и добился прикрепления к нему 5228 крестьян, из которых 6047 были его собственными крепост­ными. Через полгода три четверти этого завода с причитающи­мися 3900 крестьянами были проданы Походяшину за 200 тыс. руб.

В 1776 г. Берг-коллегия санкционировала перевод крепостных крестьян с Пожевокого на Богословские заводы ^[xvii].

Переселение на Богословские заводы, снискавшие к тому вре­мени дурную славу, взволновало крестьян Соликамского уезда. Около 500 человек с ружьями, рогатинами, луками поднялись на защиту своих прав. Известие о случившемся дошло до Сената, который предписал оставить крестьян на прежнем месте до окон­чательного рассмотрения дела^[xviii]. Однако это предписание не бы­ло выполнено. Пользуясь явным пособничеством Берг-коллегии, затянувшей рассмотрение этого дела, Походяшин, не теряя вре­мени, перевел крестьян на свои заводы. По сообщению Вологдина, «крещеный товар препровождался на р. Сосьву партиями, скованный, подобно невольникам ^[xix]. Только в 1789г., когда Берг-коллегия была ликвидирована, ее действия именным указом бы­ли признаны незаконными, а купчая уничтожена. При этом де­тям М. М. Походяшина, умершего в 1781 г., надлежало возвра­тить деньги, а Всеволожскому — крестьян^[xx]. Но и этот указ вы­полнять не спешили. После передачи Богословских заводов в казну в 1791 г. отмечалось, что при них все же осталось 572 ре­визские души и 455 малолетних — «люди сии покупные у тайно­го советника Всеволожского»^[xxi].

В литературе о судьбе походяшинских крепостных встреча­йся противоречивые сообщения. Вологдин, например, утверждает, что крепостные составляли основную часть постоянных рабочих^[xxii]. Имеется и противоположное мнение, что из-за сопротивления крестьян переселение их на заводы вообще не состоялось^[xxiii]. Однако архивные источники дозволили выяснить следующее. Первый начальник Банковских Богословских заводов Максим Попов в рапорте от 4 декабря 1792 г. сообщал, что крепостные крестьяне, «находясь издавна при заводах, завелись многие домами и сделали довольную к работам привычку... из чего и сле­дует, что все Походяшины люди для заводов неминуемо нужны»^[xxiv] 15 апреля 1794 г. последовал указ: 1091 крепостных крестьян с их семействами «принять в собственность... заводов со всем их иму­ществом при них тамо состоящим, кроме земель, к коим они по ревизии приписаны»^[xxv]. По купчей крепости, составленной 11 мая 794 г., следовало принять 1091 человека мужского пола и 1150 женского^[xxvi]. Из общей массы крепостных, по сведениям 1792 г., трудоспособными считалось лишь 587 человек, среди них 15 мастеров, 16 подмастерьев и учеников, 60 плавильщиков, 166 работников, 25 кузнецов, 20 молотобойцев, 48 плотников, 15 меховщиков и столяров, 60 конюхов и погонщиков, 2 литейщика, 5 машинистов и их помощников при горных машинах, 2 пильщика при пильной мельнице, 2 мельника. Остальные (151 человек) занимали должности приказчиков, казначеев, сторожей, надзирателей и т. п. Кроме того, к работам привлекалось 125 малолетних^[xxvii]

Таким образом, крепостные крестьяне, купленные у В. А. Всеволожского, навечно были прикреплены к заводам и составляли значительную часть постоянных рабочих.

В комплектовании заводских кадров, наряду с приписными и крепостными крестьянами, большую роль сыграли и казенные мастеровые, отпущенные по распоряжению Берг-коллегии. Присылая мастеров, Берг-коллегия подчеркивала временность пребывания их на заводах, так как и на казенных предприятиях не испытывалось избытка в квалифицированных работниках.

В 1758 г. по просьбе Походяшина для надзора за постройкой. Петропавловского завода из Екатеринбурга был откомандирован ллотинный мастер Севастьянов. В следующем году с пермских казенных заводов прибыли плавиленный уставщик Яковлев, с Каменского завода — фурмовый ученик, из Екатеринбурга — три молотовых и один дощатый мастер. На пермские заводы Походяшину было разрешено послать для обучения плавильному делу трех вольнонаемных рабочих. Для ведения рудничных ра­бот в распоряжение заводчика был прислан штейгер Максим Платонов^[xxviii]. В начале 70-х гг. для приведения в действие пяти молотов с четырьмя двойными горнами на Богословский завод были направлены из Екатеринбурга еще 12 мастеров^[xxix].

С большим трудом комплектуя кадры квалифицированных мастеровых, Походящин стремился удержать их на возможно длительный срок. 15 лет, например, .находился на службе екатеринбургский штейгер Максим Платонов^[xxx]. Для этой категории заводских людей Походяшин, по-видимому, создавал благоприятные условия жизни и относился с чуткостью и вниманием. На этот момент обращал внимание еще Н. К. Чупин^[xxxi]. По данным 1796 г., на Богословских заводах находилось в общей сложности 157 присланных из разных мест казенных людей, среди них 44 канцелярских и прочих служителя, 20 годных работников, 8 подростков и 40 женщин, привлекаемых к посильным работам, 45 престарелых и детей^[xxxii].

В итоге можно сказать, что казенные мастеровые, посылаемые в распоряжение Походяшина, хотя и составляли самую малочисленную группу, но сыграли значительную роль в организации и управлении горнозаводским производством. Несмотря на

то, что пребывание их на заводах считалось временным, заводчик пускал в ход все средства, чтобы удержать нужных работников, если не навсегда, то на длительное время.

Другим важным резервом пополнения Богословских заводов рабочими людьми был вольный наем^[xxxiii]. Как уже отмечено, до 1767 г. заводчик вынужден был обходиться без принудительного труда. Так, 27 сентября 1761 г. Походяшин рапортовал поручику Павлуцкому, что Николае-Павдинский завод «вольнонаемными людьми строится»^[xxxiv].

В 1771 г. завод посетил И. И. Лепехин. В своих записках он отметил, что «собственных мастеровых людей при заводе сем только 5 человек, а прочий работы справляются вольнонаемны­ми»^[xxxv]. О количестве наемных людей на этом заводе мы распола­гаем более точными сведениями. В 1765 г. на нем числилось вольнонаемных: приказчиков и служителей — 8, молотовых мас­теров — 12, доменных — 1, молотовых подмастерьев — 12, куз­нецов — 4, плотников — 7. Кроме того, на рудниках, углежже­нии и других черных работах было занято 110 наемных. Завод­ская контора отмечала, что «в работах бывает не всегда полным комплектом до 100 и больше и меньше, к тому же иные с заво­да сходят, а другие в работу приходят, затем обстоятельнее о работе показать невозможно»^[xxxvi]. И действительно, в ведомости о казенных и партикулярных заводах за 1766 г. указывалось все­го 80 мастеровых и работных людей, пришедших на Николае-павдинский завод из разных городов по паспортам ^[xxxvii]

Петропавловский завод строился также вольнонаемными людьми. В 1760 г., когда вышел указ о приписке чердынских крестьян, это предприятие уже было пущено в действие. До ус­мирения приписных крестьян  (1767) заводское производство здесь фактически не было обеспечено рабочей силой. В 1766 г. Петролавловский завод обслуживали 160 наемных поселявшихся там после третьей ревизии ^[xxxviii]

Еще большим количеством вольнонаемных обеспечивался Бо­гословский завод, пущенный в 1770 г. По отчету следственной ко­миссии за 1776 г., на нем, не считая рудокопов, находилось 322 наемных^[xxxix]. В последующие годы, в связи с расширением произ­водства, количество вольнонаемных на походяшинских заводах возрастает. В 1783 г. Петропавловский и Богословский заводы обслуживались «небольшим числом собственных крестьян», но преимущественно вольнонаемными. Николае-Павдинский же за­вод был укомплектован исключительно наемными рабочими^[xl]. О масштабах применения вольнонаемного труда к моменту передачи Богословских заводов в казну могут дать представление денежные задатки, которые к 1 февраля 1791 г. составили 97997 руб. Сыновья Походяшина, подчеркивая значительность этой суммы, сообщали: «...задатки столь знатны, что до тысячи человек или более работных людей обязанными заводскому дей­ствию находятся»^[xli]. Эта цифра лишь приблизительно определя­ет количество вольнонаемных. В действительности же к 1791 г. «обязанных заводскому действию» насчитывалось 4266 человек ^[xlii].

Главная причина столь широкого распространения вольнона­емного труда коренилась в том, что применение принудительно­го труда на заводах было ограничено в результате запрета по­купки крепостных и временной приписки государственных кресть­ян. Те крепостные, которые были переведены на Богословские заводы в обход указа 1762 г., не могли удовлетворить спроса на рабочую силу, а приписные были отобраны в 1778 г. Лишив­шись приписных и права покупать помещичьих крестьян, Походяшин и его наследники вынуждены были обратиться к вольно­му найму.

Остановимся на вопросе о методах вербовки вольных людей и их социальном составе. Чтобы обеспечить бесперебойное поступ­ление вольнонаемных, Походя.шин содержал специальных приказчиков, которые проживали в различных городах с целью ор­ганизации найма и отправки подряженных на заводы. Приказчики, пользуясь любым случаем, всяким затруднением жителей близлежащей округи, ссужали их деньгами от 10 до 20 руб. и более и обязывали подписками отработать долг на заводах. При найме работников люди Походяшина не скупились на обеща­ния и, если было нужно, выдавали деньги за целый год вперед^[xliii]  Такой способ организации найма работников известен в литера­туре под названием «обзадачивания». В качестве наемных «об-задаченных» людей на Богословские заводы поступали из разных местностей государственные крестьяне, мещане, ямщики, вогу­лы, «люди разного звания»^[xliv] и даже купцы.                 

Из табл. 7 видно, что самый высокий процент «обзадаченных» падает на долю государственных крестьян Верхотурского, Чердынского, Соликамского и Туринского уездов. Из других групп вольнонаемных наиболее активно подряжались на заводские ра­боты верхотурские и соликамские мещане. Отметим, что число временно приходящих на Богословские заводы ежегодно дости­гало 1500 и более человек^[xlv]. Выходцы из разных местностей ос­ваивали определенный вид заводских работ. Чердынцы и туринцы, например, более всего нанимались на рубку дров, углежже­ние, а также на горные работы. Верхотурцы, как отмечалось в документе, «в ручные работы» не ходят, а .«единственно рабо­тают на конях». Соликамцы же были весьма проворны как в «конной», так и в «горной» работах^[xlvi].

Таблица 7

Социальный состав вольнонаемных людей, не отработавших задатки к 1791 г. на Богословских заводах

О другом способе прикрепления ссыльных к заводам свиде­тельствует донесение полковника Маслова от 1775 г. Он сооб­щал, что из Тобольской губернии к Походяшину присылаются ссыльные, «якобы оные ему и принадлежат, и определяются в заводские работы». В донесении указывалось на их тяжелое по­ложение. Этим несчастным «под поселение мест и для хлебопа­шества земель не отведено, и оные не поселены... не получая месячной и поденной платы, а из одного только почти пропита­ния оный народ несколько лет страждет, не имея собственного себе пристанища»^[xlviii].Среди «обзадаченных» было немало ссыльных. По реестрам, представленным в 1776 г. от заводских контор, оказалось, что на походяшинских заводах «значится 73 человека посельщика и от­даны ему Походяшину, как и сами они показали, единогласно по их просьбе для зарабатывания взятой ими в Тобольске от приказчика его на проход до Верхотурья и на содержание себя и там поселяясь, женились»^[xlvii].

М. Походящин изыскивал и не упускал любой возможности, чтобы обеспечить производство рабочими людьми. На его заво­дах, например, находилось немало сосланных для отработки не­доимок. По сообщению М Н. Логинова, одариваемый заводчиком сибирский генерал-губернатор Д. И. Чичерин нередко от­правлял на заводы злостных неплательщиков налогов^[xlix].

Задолжавших по государственным податям М. Походяшин обязывал работать на своих заводах тем, что вносил за них не­доимки в казну^[l].

О неразборчивости в способах комплектования рабочей силы свидетельствует и тот факт, что на походяшинских заводах по­стоянно находилось немалое число беглых, беспаспортных и бродяг. В этом отношении Походяшин не изобретал ничего нового, взяв на вооружение методы демидовских приказчиков на­чала XVIII в.

Сохранилось предание, что осенью на походяшинские заво­ды являлись неведомые люди, работали там всю зиму из-за хле­ба и жилья, а с наступлением весны уходили разбойничать на Каму и в другие места^[li]. Эта легенда не лишена оснований: в 1771 г. генерал-поручик Еропкин доносил в Сенат, что весной появилась на Каме, вблизи Дедюхинского солеваренного завода, большая шайка разбойников, в которой много пришлых с походяшинских заводов. Еропкин заключал, что заводы эти «за вер­теп или убежище разбойническое почесть можно: ибо всем беглым там пристанище»^[lii]. Сенат предписал казанскому губернато­ру послать военную команду для истребления разбойников. О бродягах, находивших приют у Походяшина, Вологдин писал: «Начальство долго смотрело сквозь пальцы на вольницу, кото­рая гнездилась в Северном Урале, наконец потребовало, чтоб весь беспаспортный народ этот приписался в местные крестья­не шли мещане. Часть бродяг улетела, как стая испуганных птиц; часть едва ли не большая покорялась указу беспрекослов­но»^[liii].

В 1776 г. на Богословских заводах, известных жестокими по­рядками, по указанию Берг-коллегии было учинено следствие. Многие злоупотребления походяшинской администрации остались без рассмотрения, а показания допрошенных произвольно пере­правлялись. Одновременно было установлено, что на Богослов­ском и Петропавловском заводах и рудниках находилось 500 че­ловек беспаспортных и с просроченными паспортами из Сибир­ской, Казанской и Архангельской губернии^[liv].

Следственные материалы долгое время находились в Берг-коллегии, и, наконец, в 1781 г. постановлением Сената всех беспас­портных и с просроченными паспортами с женами и детьми было решено «выселить в прежние их жительства в самоскорейшем времени». Сыновьям М. М. Походяшина строго-настрого указано было под угрозою штрафа, «чтоб таковых беглых и беспаспортных людей отныне не принимали и в работе не держали также и со своими наемными людьми поступали порядочно, не чинили притес­нения»^[lv].

Несомненно, что какая-то часть беглых и беспаспортных осе­ла на правах вольнонаемных в пределах округа.

Таким образом, в сферу заводского производства различными путями втягивалась разнородная по своему происхождению рабо­чая сила. Одни оказывались на заводах по договору, в результа­те получения значительного аванса (задатка), другие должны были отрабатывать уплаченные за них заводчиком казенные дол­ги. Какую-то часть составляли лица, присылаемые гражданскими властями для погашения накопившихся за ними недоимок. Осо­бую группу образовывали беглые, беспаспортные, ссыльные и пришлые люди, взаимоотношения с которыми строились на осно­ве вольного найма. Именно из этой людской массы и были набра­ны к 1791 г. те «с лишком 1100 человек», которые, по свидетельст­ву Походяшиных, «добровольно тамо на заводах и рудниках соб­ственными своими домами выстроились и постоянно тамо житель­ствуют для исправления заводских работ, получая из своих мест, где они по ревизии числятся, ежегодные покормежные паспорты»^[lvi].

Господствующим способом вербовки был вольный наем, про­являвшийся в разных формах. Однако вольнонаемными рабочих к этому времени назвать вряд ли можно. Не вдаваясь в детали, отметим, что положение их за время пребывания на заводах по­степенно приближалось к положению крепостных работников. Оторванные от прежних своих занятий и опутываемые долгами, они все более прочно связывали свою судьбу с заводским произ­водством. Процесс этот завершился сенатским указом, гласившим:  «Всех вольно поселившихся при сих заводах та прежние житель­ства не отлучать»^[lvii] . Таким образом, вольно поселившиеся были прикреплены к Богословским заводам и составили основной костяк потомственных рабочих. К 1796 г. сложились кадры постоянных рабочих людей. В табл. 8 указано, из каких групп они формирова­лись.

Таблица 8^[lviii]

Население Богословского округа (данные 1796 г.)

* В число годных работников включены 211 канцелярских и прочих служащих. Большинство из них (131) —бывшие походяшинские крепост­ные.

Данные этой таблицы свидетельствуют о явном количествен­ном превосходстве так называемых «вольно поселившихся», завер­бованных на заводы по вольному найму. От общего числа годных работников их доля составляет 67,2%.

Подведем некоторые итоги. Кадры постоянных рабочих Богословских заводов были скомплектованы из трех основных групп: вольнопоселившихся, крепостных и казенных людей. Более половины всех годных работников составили вольно поселившиеся, набранные вольным наймом. Проявляясь в формах, соответствующих стадии разложения феодализма, наем как метод вербовки рабочей силы занял в Богословском округе ведущее положение. В отличие от других металлургических центров России, наемный труд в рассматриваемый период приобрел здесь в целом устойчивый характер и достиг значительных размеров. Это является особенностью нового промышленного района, возникшего на севере Урала во второй половине XVIII в.

Крепостные крестьяне образовали вторую большую группу постоянных рабочих. Многие из них, овладев заводскими специальностями, с успехом использовались на основных работах. Из этой же группы преимущественно формировалась категория канцеляр­ских и прочих служителей.

Казенные мастеровые, присылаемые по распоряжению Берг-коллегии, в количественном отношении уступали первым двум группам. Но их роль как высококвалифицированных специалистов, руководителей производства была достаточно велика.

Важное значение принадлежит крестьянам Чердынского уезда, приписанным к Богословским заводам на десятилетний срок. После окончания срока приписки многие из них выполняли заводские заботы по вольному найму, селились при заводах, навсегда свя­зывая свою судьбу с производством. Бывшие приписные крестьяне составили к 1791 г. значительную часть рабочих, вольно живущих при заводах.

Изучение источников и литературы показывает, что, хотя и с большим трудом. Походяшин и его наследники справлялись с за­дачей обеспечения заводского производства рабочими кадрами.