Глава вторая. Богословский горный округ в конце XVIII—первой половине XIX в.

2.1 Технико-экономическое развитие окружного хозяйства (часть 2)

Таблица 11

Себестоимость продукции, количество проплавляемой руды и содержание в ней металла на Богословских заводах (1821—1827)*

* Составлено по: ГАСО. Ф.24. 0п.2. Д.263. Л.4об.; ЦГИА СССР. Ф.37. 0п.9. Д.264. Л. 14—14 об.;   Блинов М.   Историко-статистический очерк Богословских заводов. С.74—75; К истории Богословского завода. С.174—176; ЦГИА СССР. Ф.37. Оп.11. Д. 251. Л.8.

Основную причину сокращения производства совет видел в истощении сырьевых ресурсов, которое выражалось в том, что «почти повсеместно рудные пласты пресеклись или пресекаются, как по простиранию в длину, так и по падению, что поверхностные отвалы прежних лет (походяшинские) уже несколько раз были .перебраны».

Совет признал, что увеличение норм   ежегодной   плавки совершенно бесполезно, и решил уменьшить ее до 10 тыс. пудов, оставив в действии один Богословский завод.

В отношении Петропавловского завода было решено следующее. Поскольку отвальные шлаки, дававшие основную массу сырья (из Турьинских рудников доставлялось ежегодно лишь до 70 тыс. пудов), приходят к концу, то нет никакой надобности продолжать действие завода. Делить Турьинские рудники на два предприятия, по мнению совета, было нецелесообразно, так как их едва хватало и для одного—Богословского. Должен был прекратить свое существование и Николае-Павдинский завод²³.

С 1827 г. Петропавловский завод был закрыт окончательно. В официальных документах подчеркивалось, что истощение рудников было главной причиной его закрытия. С этим нельзя согласиться. Безусловно, оскудение Турьинских рудников происходило и сыграло свою роль, но было ли это главной причиной?

При переходе заводов в казенное содержание в округе насчитывалось более 150 медных месторождений. Однако, как и во времена Походяшиных, разрабатывались только Васильевский, Фроловский и Суходойский рудники. Как можно говорить об истощении рудной базы, когда огромное число приисков не было обследовано. А между тем природные ресурсы края, по мнению современников, позволяли выплавлять до 70 тыс. пудов штыковой меди²⁴. «Упадок горного дела в Богословском округе,—писал горный инженер А. А. Ауэрбах, — происходил не от истощения его подземных ресурсов, а единственно от недостатка средств или неразумного ведения дела, и последнее даже вернее»²⁵.

Замечание А. А. Ауэрбаха о неразумном ведении дела не лишено оснований. В одном из документов за 1821 г. читаем: «Медеплавильная фабрика угрожает падением, от которого невозможно поддержать большую часть оной никакими подкреплениями». Горному начальнику предлагалось тогда «во избежание опасности от общего разрушения и к сохранению по крайней мере некоторых печей для заводского действия еще на некоторое время разобрать неподкрепимые места фабрики». Не соответствовала своему предназначению заводская плотина. «Прорез со сливным мостом, свинками и коренными в вешняшном прорезе, стойками и ставнями совершенно ветх и гнил, так что во всякое время должно опасаться прорыва плотины. Сплейзофенная фабрика почти во всех частях ветха, что и медеплавильная, а мусорная изба для дела мусора совершенно обветшала и годилась только на дрова. На плотине у ларя стояла конная машина к восьми медеплавильным печам, но была совершенно неспособна и негодна к употреблению, так что была разобрана и снято с нее железо» и т.д.²⁶

На закрытие предприятия повлияло его крайне неудачное месторасположение: при впадении р. Колонги в Вагран на известняковом грунте, изобилующем многочисленными пещерами. Вследствие этого в заводском пруду никак не удавалось удержать воду, которая находила выход через множество трещин и вливалась в Вагран. А. А. Ауэрбах писал, что долгое время сохранялись следы тех сооружений, которыми намеревались воспрепятствовать утечке воды, но все усилия оказывались напрасными. На берегах Ваграна также не удавалось построить плотину, так как и там грунт ничем не отличался, да и по количеству пещер берега этой реки не уступали Колонге²⁷. В полную силу завод мог работать не более 6 месяцев в году. В остальное время, по свидетельству одного из источников, «в оном действие половинное посредством коннодействуемых машин»²⁸.

Кроме того, закрытию завода способствовали общие причины, приведшие к сокращению горной промышленности в Богословском округе и в целом на Урале: отсталая техническая оснащенность в острая нехватка рабочих рук.

Гораздо сложнее обстояло дело с Николае-Павдинским заводом. Горный совет, обосновывая причины его остановки, ссылался на ветхость заводских зданий, несовершенство машин и механизмов, недостаток воды в пруду и дороговизну выпускаемой продукции. Вместе с тем действие предприятия, располагавшего значительными залежами превосходной железной руды, признавалось Советом полезным для государства²⁹. Ввиду противоречивости этого заключения заводоуправлению было предписано представить подробные сведения о чугуноплавильном и железоделательном производствах. В 1828 г. они были подготовлены маркшейдером Протасовым. Цены на продукцию без учета расходов по главному управлению Банковских заводов в среднем за 10 лет составляли: чугун—1,2, чугунные припасы—2,51, кричное железо — 3,19, колотушечное железо — 4,84, резное—от 4,16 до 4,97, плющильное — от 4,25 до 4,84, листовое — 7,93 р. за пуд.

Такая высокая себестоимость, отмечалось в записке, ставит под сомнение возможность продолжения производства на данном заводе. Кроме того, как и на Петропавловском, заводские строения пришли в полную негодность. По свидетельству Протасова, «улучшить состояние Николае-Павдинского завода нельзя иначе как вновь устроить оный на другом месте». Далее следовал тот же противоречивый вывод: завод необходимо остановить, но возведение нового предприятия, обеспеченного в изобилии сырьевыми ресурсами, принесло бы казне несомненную выгоду³⁰.

Николае-Павдинский завод влачил существование еще некоторое время. Изготовление железа и разных мелких изделий, хотя и эпизодически, и в мизерных размерах, продолжалось даже после категорического предписания 1830 г. остановить производство³¹. Однако поспешность и неразумность этого распоряжения обнаружили довольно скоро. По подсчетам горного начальника, на нужды Богословского округа ежегодно требовалось до 15 тыс. пудов железа и чугунных припасов. Эта продукция поступала теперь с Гороблагодатских заводов по ценам «гораздо высшим, нежели бы они могли обойтись по Николае-Павдинскому заводу». В результате казна в 1832 г. понесла убытков на сумму 14,5 тыс. р. Поэтому, рассуждал Порозов, гораздо выгоднее было возобновить производство чугуна и железа на Николае-Павдинском заводе «при том механизме, какой ныне имеется»³². Отрицательные последствия нарушения самостоятельности исторически сложившегося хозяйственного комплекса были налицо. Надобность в возрождении завода диктовалась интересами округа. Однако иначе думало высшее горное начальство. В 1836 г. было дано указание проплавить и перековать все оставшиеся припасы, после чего действие завода прекратить, оставив для управления селением лишь одного унтер-шихтмейстера³³. Это указание было выполнено неукоснительно, и в 1837 г. Николае-Павдинский завод прекратил свое существование³⁴.

Итак, с карты Богословского округа исчезли как производственные единицы вначале Петропавловский, а затем и Николае-Павдинский заводы. Попыток к их возрождению больше не предпринималось.

Богословский завод сделался единственным потребителем турьинских руд, и казалось, что имеются все основания рассчитывать на увеличение его доходности. Однако этого не произошло, более того, горное ведомство намеревалось закрыть и Богословский завод.

В 1827 г. для составления новых штатов и положений в Петербург был вызван маркшейдер Протасов, проведший до этого совместно с маркшейдером Остер- мейером осмотр действующих к заброшенных, а также разведку новых медных месторождений. В их отчете была выражена уверенность в возможности приведения

цветной металлургии в лучшее состояние с несомненными выгодами для казны³⁵. Назначенный в том же году на должность горного начальника Ф. Ф. Бегер³⁶ и должен был осуществить эти намерения.

Поначалу вести с Богословского завода приходили действительно весьма обнадеживающие. Улучшалось, хотя и медленно, положение горного хозяйства³⁷. Около 50 тыс. р. было израсходовано в 1829 г. на строительство и ремонт различных зданий и горных механизмов³⁸. Привлекало внимание также заключение ученого-путешественника Гумбольдта, посетившего заводы в 1829 г. и нашедшего «в положении горных пород много примечательного»³⁹.

Сдвиги наметились и в медеплавильном производстве. В одном из рапортов 1829 г. Ф. Ф. Бегер не без удовлетворения сообщал, что норма выплавки меди (20 тыс. пудов) выполнена и что» металл обошелся уже гораздо дешевле (см. табл. 4). Немалый успех наблюдался и в добыче золота⁴⁰.

Еще большие результаты высшее начальство рассчитывала; получить в связи с введением на казенных заводах новых штатов и положений, составление которых было завершено в 1829 г.⁴¹ Но ожидания эти были напрасными. Кратковременное улучшение сменилось резким спадом, едва не приведшим к ликвидации медного дела.

В 1831 г. Протасов, ставший к тому времени помощником горного начальника, направил уральскому берг-инспектору донос о злоупотреблениях своего патрона⁴². Для выяснения истинного положения дел на завод был командирован старший советник Уральского горного правления С. М. Походяшин, а от горного начальника потребовали отчет⁴³.

Результаты этой ревизии были безотрадны. От недоплавки штатной нормы меди (около 6 тыс. пудов) и увеличения ее себестоимости (на 14 р. 57 к.) казна в 1831 г. по медеплавильному производству понесла убыток на сумму около 300 тыс. р.⁴⁴Позднее главный начальник Дитерихс отмечал, что в управлении Гавеловского Богословские заводы «находились в самом напряженном состоянии»⁴⁵.

Таблица 12  Себестоимость продукции, количество проплавляемой руды и содержание в ней металла на Богословском заводе (1828—1837)*

* Составлено по; ЦГИД СССР. Ф.44. 0п.2. Д.1184. Л.10. об.—11; Ф.37. Оп.11.Д.251. Л.8;ГАСО. Ф.24. 0п.2. Д.263. Л.4 об—5 об.; К истории   Богословского завода. С.174—176; Блинов М.  Историко-статистический очерк Богословских заводов. С.74—75.

** В 1836 г. выплавки меди не было ввиду перестройки плотины.

Для решения вопроса, может ли производиться медь с выгодой для казны, был созван горный совет, который в основном согласился с мнением Гавеловского о том, что государство в 1833 г. от медеплавильного производства доходов не получит. Поэтому решено было остановить завод на год, не прекращая добычи сырья и разведки рудников. Убыток же от этого покрыть прибылью от увеличения добычи золота⁴⁶.

Выводы горного совета были одобрены департаментом горных и соляных дел, причем главному начальнику предоставлялось право остановить завод и на 1834 г.⁴⁷  По-видимому, это было поспешное и непродуманное решение, поскольку в записке министру финансов (1833) тот же департамент высказал противоположное суждение. На этот раз временное закрытие завода объявлялось скорее вредной, чем полезной мерой, потому что «с обращением всех людей на золотые промыслы медные рудники придут еще в большее расстройство» и, если добычу эолота умножить, то «сие должно сделать и без прекращения медного производства»⁴⁸. Мнения департамента уже не могла поколебать пространная записка Протасова, представленная месяц спу-

стя, о необходимости закрытия завода по крайней мере на два года⁴⁹.

Окончательное решение было сформулировано в июле 1833 г. Указав на бесхозяйственность как главную причину недоплавки и высокой себестоимости меди, министр финансов признал остановку завода преждевременной, к тому же Гавеловский, допустивший упущения по службе, к тому времени был отстранен от должное. Задача поправить дела на Богословском заводе была возложена на П. И. Порозова, «весьма сведущего, опытного и усердного чиновника».

Новый начальник еще не прибыл к месту назначения, а его уже ожидало уведомление Дитерихса, проводившего ревизию округа, о крайне ветхом состоянии большей части производственных строений и машин⁵¹. Здесь не было ни одного заводского устройства и даже здания, которое соответствовало бы назначению. Необходимы были срочные меры, чтобы спасти последний завод на Северном Урале.

В 1834 г. в округе был учрежден комитет, который, проанализировав состояние горнозаводского производства, наметил пути его восстановления⁵². Особое внимание было уделено реконструкции производственных механизмов, строительству и ремонту зданий. В Турьинских рудниках предполагалось установить либо новые паровые машины, либо штанговое устройство, действующее при помощи водоналивного колеса. Для этого необходимо было соорудить плотину. Кроме того, не терпело отлагательства строительство лесопильной и мукомольной мельниц, горной конторы, товарных лавок и магазинов, конюшни и др. Расходы на строительство в Турьинских  рудниках должны были составить  не менее 250 тыс.р.⁵³

По Богословскому заводу серьезному анализу подверглось медеплавильное производство. Комитет справедливо полагал, что главная причина несовершенства плавки крылась «в ветхости и старой конструкции механизмов», которые и предлагалось заменить. Планировались затраты также на перестройку всех 20 плавильных печей и плотины⁵⁴ и ремонт сплезофенной фабрики. Из других объектов наиболее важным считалось строительство госпиталя, школы, корпуса для присутственных мест, мукомольной и лесопильной мельниц⁵⁵.

По существу, была намечена программа почти полного обновления основного капитала. Все расходы, связанные с реализацией этой программы, по подсчетам комитета, должны были составить огромную сумму — 1 552 379 р. 59,5 к.⁵⁶ Рассчитывать на выделение таких средств было нереально, но на некоторые расходы

казна все же вынуждена была пойти. В 1835 г. округу было ассигновано 131825 р. 47 к.⁵⁷ Деньги были отпущены на постройку заводской плотины, лесопильной и мукомольной мельниц, хлебного магазина и покупку дома под присутственные места⁵⁸.

Несмотря на скудость средств, за время управления П. И. Порозова (1833—1839) в округе произошли значительные перемены. Они коснулись, в частности, технической оснащенности горно-металлургического производства. В 1837 г. для медеплавильных и сплейзофенных печей завершилась установка воздуходувных устройств «особенной конструкции», а год спустя заново были перестроены и сами печи⁵⁹. В 1839 г. П. И. Порозов рапортовал о завершении строительства химической лаборатории⁶⁰. Кроме того, ему удалось добиться разрешения на возведение присутственных мест, госпиталя, магазинов, конюшни и других строений»⁶¹.

По горному делу предпринимались попытки исправить водоотлив и горное действие, усилить внутренние горные разведки, механизировать наиболее трудоемкие процессы. С этой целью были перестроены и отремонтированы подлесная (1834), фроловская (1835) и першинская (1836) паровые машины. В Порозовской и Першинской шахтах были заменены деревянные штанги горного действия железными. Это улучшило процесс осушения рудников и сократило расходы. Благодаря планомерному ведению разведок, в 1834 г в Воздвиженской шахте был открыт весьма богатый рудный пласт. В 1837 г. рудный пласт «уважительного достоинства» был открыт и в Першинской шахте, которая с давних времен была затоплена⁶².

Следует подчеркнуть, что хотя казна и производила частичное ассигнование развернувшегося строительства, большинство расходов покрывалось из заводских сумм, которых едва хватало на содержание округа. Поэтому требовалась особая изобретательность и гибкость в расходовании средств.

Подводя итог деятельности П. И. Порозова, следует отметить что такого размаха восстановительных работ в округе еще не было. Заводоуправление ограничивалось до этого лишь ремонтом и сооружением некоторых машин и зданий. Основные же заводские строения оставались в первозданном состоянии с походяшинского времени и дошли до крайней степени износа. Заслуга П И Порозова в том, что он, несмотря на ограниченность наличных средств, преодолевая укоренившееся мнение о бесперспективности цветной металлургии, решительно проводил линию на укрепление материальной базы производства. Ему не удалось остановить сокращение выплавки металла, но себестоимость продукции в его управление значительно снизилась. В 1833—1837 гг. пуд меди обходился в среднем в 29,78 р., т.е. цена меди по сравнению с предыдущим четырехлетием»⁶³ понизилась на 2р. 17 к. (см. табл.4).

Богословский завод за указанный период значительно обновился В 1844 г здесь побывал берг-инспектор Злобин и нашел, что плотина и плавильная фабрика устроены «не великолепно, но прилично и с полным вниманием на прочность», корпуса 15 медеплавильных печей выложены надежно и прочно. Госпиталь, женская

школа училище для мальчиков, припасные и провиантские магазины, лаборатория и другие здания находились в хорошем состоянии и должном порядке, а некоторые из них, например, аптека при госпитале, были уникальными архитектурными сооружениями. Среди осмотренный строений только сплейзофенная фабрика требовала ремонта, и тогда Богословский завод, по его мнению, был бы одним из лучших на Урале⁶⁴.

Усовершенствование технических средств, а также обновление основных заводских строений привело в целом к оздоровлению медеплавильного производства. Это выразилось прежде всего в значительном снижении себестоимости продукции. Так, в 1837—1842 гг. медь обходилась в среднем на 6 р. 51 к. дешевле, чем в предшествующем пятилетии⁶⁵. В 50-х гг. себестоимость меди была здесь гораздо ниже, чем, например, в Пермском казенном округе, по объему  производства почти не  уступавшем   Богословскому (см. табл. 13).