Глава вторая. Богословский горный округ в конце XVIII—первой половине XIX в.

2.3 Источники и методы формирования кадров рабочей силы для заводов северного Урала (часть 3)

Таблица 24⁷⁰

Количество мастеровых и работных людей Богословских заводов к 1813 г.

Если не учитывать престарелых и увечных, получающих пенсионное пособие, годных и малолетних работников было на заводах всего 2492 чел. По положению же, утвержденному в 1806 г. необходимо было иметь 3637 чел. Таким образом, не доставало 1145 рабочих.

Ведомственные канцелярии вновь начали торпедироваться донесениями о нехватке мастеровых. Причем нередко предлагались и способы решения проблемы. Г.С.Качка, например, жалуясь на увеличивающийся год от года дефицит, сообщал, что в 1813 г. представился удобный случай наполнить штат за счет французских военнопленных, но губернатор почему-то отклонил просьбу заводоначальства о препровождении их на Богословские заводы.

Не видя никакого выхода горный начальник чуть ли не умолял прислать в его распоряжение, хотя бы на некоторое время, человек 200 или 300 с других заводов, имеющих их излишек⁷¹. Но и это прошение не было удовлетворено. Правительство твердо решило наполнить штат заводских рабочих путем рекрутских наборов.

В 1817 г. на Богословские заводы начали пребывать пензенские рекруты. Всего их поступило 1 тыс. чел. Чтобы предотвратить эпидемические заболевания и мор, заводоначальство предусмотрело ряд профилактических мер. В частности, для поселения рекрутов было построено свыше 100 «двужилых домов». Полиция получила указание при расселении прибывших не допускать тесноты, следить, чтобы в домах соблюдалась чистота и опрятность, чтобы их обитатели чаще ходили в баню и т.п. Для большинства рекрутов заводской труд был не привычен. Поэтому для «исподвольного приучения» предусматривалось использование их вначале на различных «надворных» и «поторжных» работах (ремонт домов и деревянных строений, «городьба», копка канав, разгрузка дров, разбор руд и т.п.). Затем их должны были посылать на лесозаготовки и плотничные и, наконец, «смотря на большую способность и собственную каждого охоту» приобщать непосредственно к заводскому и горному делу.

Примечательно, что за брак или не выполнение работ до приобретения соответствующих навыков и опыта их нельзя было штрафовать, но вменялось строго наблюдать, «чтобы не вкралась в них ленность и непослушание».

Таким способом начальство надеялось не допустить «изнурения в новых людях» и предотвратить массовые побеги⁷².Однако, не смотря на все предосторожности, 1817 г. стал самым трагичным в истории Богословского округа. «Неимоверная стужа, каковой не запомнят» и скудная пища привели к небывалой заболеваемости и смертности населения. Всего в этом году было погребено 800 чел., причем главными жертвами стали пензенские переселенцы, не привыкшие к столь суровому климату и тяжелому заводскому труду⁷³. По сообщению горного начальника в этом году здесь «умерли самые лучшие рабочие», так что недостаток в них дошел уже до 1164 чел.⁷⁴.

Наводнение заводов рекрутами, как видим, не приносило облегчения, но отказываться от этого метода правительство не спешило. Правда, заводоначальство было строго предупреждено о прекращении присылки до тех пор, «пока совершенно не истребятся свирепствующие в этих заводах болезни».

Новая партия рекрут (400) была назначена для отправки на Богословские заводы только в 1829 г. Во избежание эпидемий набор предполагалось произвести в близлежащих уездах⁷⁵.

Еще больший наплыв этих переселенцев наблюдался в 1836-1837 гг. По сообщению Порозова тогда было пригнано 1 тыс. чел. Приток на Богословские заводы рекрутов продолжался до 1843 г. (1838 г. - 120, 1840 - 17, 1841 - 30, 1842 - 11 чел.)⁷⁶.

Переселение в отдаленный и суровый край сулило им неисчислимые страдания и бедствие. Для большинства из них путь на Богословские заводы был последним. О значительной и быстрой убыли вновь прибывших свидетельствуют следующие данные. К 1818 г. общее количество присланных составляло 2912 чел. По сведениям же 1825 г. осталось при заводах всего 1327 рекрут и 36 милиционных ратников⁷⁷. Т.е. более половины (1549) или умерло, или было отослано из-за увечий и дряхлости, или находилось в бегах.

Такая неумеренная трата людских ресурсов вполне соответствовала духу феодально-крепостнического государства, издавна опиравшегося на принудительные методы вербовки рабочей силы. Наводнение Богословских заводов рекрутами создавало лишь иллюзию благополучия, но проходило время, и проблема рабочей силы вновь возникала со всей своей остротой.

Вытеснение вольнонаемного труда на заводах происходило также и за счет ссыльно-каторжных людей. Эта группа подневольных работников изучена в нашей литературе еще крайне слабо. Между тем их труд в период разложения и кризиса феодализма получил на Урале широкое распространение. Особенно широко он использовался на Богословских заводах, снискавших себе печальную известность ссылочного места.

Как уже говорилось, эксплуатация осужденных на поселение началась на Северном Урале еще при М.М.Походяшине. Но массовый приток их начался только с конца XVIII в. Первая партия колодников в количестве 10 чел. прибыла на Богословские заводы в сентябре 1799 г.⁷⁸. При первом же осмотре оказалось, что все они «малорослы» и «слабые в здоровье», так что проку от них не ожидалось. К тому же заводоначальство не подготовило «к содержанию их приличного места» и не располагало достаточным количеством охраны.

Половина прибывших была приговорена к смертельной казни, что внушало серьезные опасения за спокойствие и порядок в заводских селениях. Поэтому горный начальник стал усиленно хлопотать, чтобы в его распоряжение присылали только «неважных» преступников и «при том здоровых и к работам крепких и молодых людей не свыше 45 лет»⁷⁹.

Первый опыт применения ссыльно-каторжных на горных работах оказался явно неудачным. Из числа поступивших колодников⁸⁰ большая часть за новые преступления была сослана в Сибирь, часть умерла, а многие разбежались. К1805 г. добывало руду не более 65 ссыльных⁸¹.

Однако приток ссыльно-каторжных продолжался, несмотря на указы 1804-1806 гг., запрещавшие присылку «чиновников и другого состояния людей»без согласия горных начальников⁸². Только в 1817 г. заводоуправление получило официальное уведомление, что «порочные» люди впредь на Богословские заводы отсылаться не будут за исключением лиц «не столь в развращении своем закоснелых»⁸³.

По ведомости 1824 г. НА Богословских заводах содержалось 1249 ссыльных из них: 944 арестантов, зачисленных в мастеровые, 256 преступников, присланных из разных мест и 49 бродяг⁸⁴.

Новая партия бродяг, дезертиров и других подвергнувшихся ссылке за разные преступления людей была направлена на Богословские заводы в середине 20-х гг. Согласие на их размещение заводоначальство вынуждено было дать после катастрофической убыли рабочей силы, вызванной мором 1817 г. Из числа следующих на поселение в Сибирь бродяг и «маловажных» преступников в течение 5 лет (1824-1828 гг.) на Богословские заводы прибыло 1500 чел.⁸⁵.

Однако и эта попытка выйти из затруднений имела весьма жалкий итог. Из 1500 вновь прибывших к 1828 г. сбежало - 863, умерло - 53, сосланы в Сибирь за разные преступления - 20 и возвращено на прежние места жительства - 18 чел. Но и на оставшихся 546 чел. заводоначальство не возлагало особых надежд. «За достоверное положить должно, - указывалось в одном из донесений, - что из сих весьма маловажное число останется на жительство в заводах»⁸⁶.

Пятилетний опыт показал, насколько вредным и бесполезным было скопление колодников на заводах. Это хорошо понимало заводское начальство. Побеги, убийства неугодных штейгеров, воинского караула и даже чиновников стали часто случающимися происшествиями. Беспокойство начальства вызвало влияние «дурной и испорченной нравственности» ссыльных на коренное население, среди которого, как и ожидалось «усилилось стремление к воровству» и более тяжким преступлениям. В указанном донесении отмечалось, что даже «женщины были обличаемы в совокупном с поселенцами лишении жизни мужей своих»⁸⁷.

Производству ссыльные приносили мало пользы, так как многие из них не имели никакого понятия о горных и заводских работах. Зато, имея под руками тяжелые заводские или горные инструменты, держали смотрителей, штейгеров и подрядчиков в постоянном страхе. Поэтому «дух взыскательности» на заводах ослаб, а выполнение работ, особенно горных, сделалось почти зависимым от произвола колодников. Все меры, «и кроткие и строгие» не имели никакого успеха. Оставался один путь, выслать с Богословских заводов «наиболее буйных и уклончивых от работ» по назначению в Сибирь. Это ходатайство и поступило в высшие инстанции в 1828 г.⁸⁸.

По-видимому оно было отклонено, так как наплыв ссыльных и бродяг продолжался. Он был вызван, помимо прочего, открытием в округе 37 богатых золотоносных россыпей⁸⁹, разработка которых требовала значительного количества рабочих рук. По замыслу заводоуправления бродяги и преступники должны были присылаться в замен мастеровых, высвобождаемых для добычи золота. В 1828 г. на медные рудники взамен мастеровых решено было послать 558 невольников⁹⁰.

Для прекращения побегов и более целесообразной организации труда по предложению царя подписано было «сообразиться, нельзя ли учредить на Богословских заводах рабочей роты из ссыльных» на подобие арестантских рот в крепостях. Изучив этот вопрос, горное начальство пришло к единому мнению, что такая организация ссыльных не принесла бы пользы заводам, так как потребовала бы значительных расходов. Если содержание одного мастерового с семейством, по подсчетам контор, обходилось казне в среднем в 90 руб., то ежегодные затраты на ссыльного составили бы 133 руб. 9 коп. К тому же строительство казарм для арестантов и воинской команды могло быть окончено не ранее, чем через 5-6 лет. А между тем на заводах по-прежнему ощущался крайний недостаток в людях⁹¹.

По ведомости 1828 г. на Богословских заводах числилось всего 5209 рабочих, из них годных к работам только 3480. Для полного состава не хватало около 1500 чел⁹².

Эту недостачу стали покрывать рекрутскими наборами и ссылкой лиц «дурного поведения». Многие из сосланных приносили жалобы на невинную ссылку и просили о возвращении их «в свои домы»⁹³, другие обращались в бега. В 1833 г. главный начальник горных заводов доносил министру финансов, что недостаток рабочих на Богословских заводах происходит прежде всего от беспрерывных побегов присылаемых туда бродяг, или людей дурного поведения⁹⁴.

Богословские заводы в казенном содержании превратились в место ссылки. Сюда беспрерывно, но особенно с 20-х гг. со всех концов страны гнали разного рода преступников, среди которых немалое число составляли участники волнений и руководители антикрепостнического движения⁹⁵. В одном из рапортов главному начальнику сообщалось, что «в течение последних 5 лет по 1840 г. сослано на Богословские заводы преступников по судебным приговорам 170 чел., кроме ссылаемых без суда за порочное поведение, т.е. по 34 преступника ежегодно, но в некоторые годы ссылка сия простиралась до 60 чел. в год»⁹⁶.

Об этом же свидетельствует и Эйрие, посетивший округ в конце 30-х гг. «Рабочие в Богословске не тамошние уроженцы.., а по большей части люди, недавно сосланные из Европы. Мы были у них в казармах. Только те, которые совершили смертоубийство или другое важное преступление, находятся под строгим присмотром; прочие почти все бродяги»⁹⁷.

Все сосланные и переведенные на Богословские заводы подразделялись на 4 категории:

1. Ссыльнокаторжные. Поступали на заводы по распоряжению высшего начальства после наказания кнутом.

2. Казеннорабочие. Поступали в 1831 г. по распоряжению министра финансов из Тобольских винокуренных заводов. Большая их часть была наказана кнутом за важные преступления, остальные шпицрутеном с осуждением на каторжные работы. Они именовались каторжными, как и первые, и употреблялись в работах под неусыпным присмотром особонаряжаемой команды. Эти несчастные освобождались от работ только «за совершенною дряхлостью и увечьями по свидетельству местного начальства и медика».

3. Ссыльнорабочие. Поступали на заводы из следовавших в Сибирь на поселение бродяг, дезертиров и других людей, подвергшихся ссылке за незначительные преступления. Содержались они в исправительной казарме, как и первые две группы. После исправления переводились по усмотрению местного начальства в разряд мастеровых. В случае повторных преступлений обращались вновь в ссыльнорабочих.

4. Мастеровые. Переводились с казенных и частных заводов как по судебным приговорам, так и без суда по воле заводосодержателей. Эти ссыльные удерживали за собой звание мастеровых и пользовались их правами. В разряд мастеровых заключались также и церковнослужители, сосланные на заводы «за пороки и неблагонадежные проступки».

Ссыльнорабочие и мастеровые, переведенные с казенных и частных заводов и исключены из духовного звания, освобождались от работ только «по действительной и совершенной их неспособности к оным» и оставлялись на вечное жительство в округе. Все ссыльные рабочие использовались главным образом на рудниках, получая мизерную плату⁹⁸.

Наводнение Богословских заводов преступниками отрицательно сказывалось на «спокойствии и добронравии»местных жителей. С их появлением началось пьянство, буйство, воровство, убийство и побеги⁹⁹. Среди ссыльных было много престарелых, слабосильных, с большими телесными недостатками, так что проку от них было мало¹⁰⁰.

Становилось очевидным, что при помощи ссылаемых преступников, дезертиров, бродяг и других им подобных людей разрешить проблему рабочей силы невозможно, что такая практика приносила больше вреда, чем пользы. Именно это и побудило горного начальника Протасова в 1840 г. послать рапорт с настоятельной просьбой прекратить ссылку преступников на Богословские заводы, не пользующегося правами ссылочного места.

Однако просьба его не была удовлетворена¹⁰¹, более того в1841 г. высшим горным начальством разрабатывался план увеличения числа ссылаемых и упорядочения их положения на уральских заводах¹⁰². И это несмотря на то, что вред от их скопления, как показал опыт, был значительный. Вред этот, по признанию самого главного начальника, был тем более опасным, что «заводы уральские населены народом промышленным, гораздо более образованным, чем в какой другой части государства»¹⁰³.

Представление об источниках комплектования и составе населения Богословского округа могут дать данные таблицы.

В этот разряд включены мастеровые, поступившие от Походяшиных, все родившиеся при заводах и ссыльнорабочие, переведенные в состав мастеровых.

Таблица 25.¹⁰⁴

Население Богословского округа (1840 г.)

Данные таблицы свидетельствуют о значительном превосходстве годных работников, завербованных сюда в принудительном порядке. На долю коренных, потомственных рабочих приходилось к 1840 г. лишь 33,6%. Самую многочисленную трудоспособную группу составляли мастеровые, набранные из рекрут - 43,1%. На долю мастеровых, присланных из разных казенных и частных заводов и других мест приходилось - 10,2, ссыльнокаторжных - 6,7 и ссыльнорабочих - 6,4%.

Данные таблицы свидетельствуют также о значительном росте населения в целом. По сравнению с 1796 г. оно увеличилось более чем в 2,5 раза (с 5860 до 14788 чел.). Рост населения отмечается и в последующий период. Накануне отмены крепостного права (1857 г.) в округе насчитывалось 16681 чел.¹⁰⁵.

Таким образом, изучение совокупности архивного материала позволяет говорить, что неспособность казны выйти из затруднений путем наводнения заводов невольниками, несомненно, явилось проявлением кризиса феодальной системы.

Приостановить массовые побеги, предотвратить эпидемии и повальную гибель рабочих было не под силу горной администрации. Принудительный труд, феодальными методами внедряемый в Богословском округе, не оправдал себя ни в экономическом, ни в социальном плане. Общий кризис крепостнической системы, ясно обозначившийся в первой половине XIX в., делал все более невозможным применение внеэкономического принуждения на промышленных предприятиях Урала. Наемный труд по мере обострения кризиса феодальных отношений начал пробивать себе дорогу даже в хозяйствах, обладающих сравнительно мощными ресурсами принудительного труда¹⁰⁶.

Подведем итог. Переход заводов в казну явился рубежом, разделившем два во многом различных подхода в решении проблемы рабочей силы. Если во времена Походяшиных вольный наем занимал в округе главенствующие позиции, то в казенном содержании на первый план были выдвинуты методы принудительной вербовки. Система найма, которая функционировала в основном благодаря гибкой политике частновладельцев, сумевших правильно сориентироваться в изменившихся условиях, оказалась непригодной в период казенного управления. Бюрократизм, жесткая регламентация, слепое следование инструкциям, нерасторопность заводоначальства все это было несовместимо с духом свободного договора и предпринимательства.

Потерпев неудачу в тщетных усилиях подогнать наем к существующим феодальным порядкам, казна взяла курс на его вытеснение. На вооружение были взяты старые методы комплектования кадров: приписка государственных крестьян, которые заменены были затем непременными работниками, присылка рекрут, ссыльных и каторжных людей.

Естественный процесс складывания капиталистических производственных отношений, наметившийся в период частного предпринимательства был заторможен. Однако в условиях общего кризиса крепостничества принудительный труд становился все менее производительным, и наводнение заводов все новыми партиями невольников приводило лишь к значительным издержкам людских ресурсов, массовым побегам, эпидемиям и мору.

В этой обстановке наемный труд получил новую возможность для развития, возросшую особенно в связи с расширением в округе золотодобычи.

Богословское промышленное хозяйство конца XVIII - первой половины XIX вв. Можно охарактеризовать как мануфактуру смешанного типа с преобладанием принудительных методов комплектования рабочей силы.

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 581.

² См.: Кривоногов В. Я. Советские историки о наемном труде па Урале (конец XVIII в.—до 1861 г.).—В кн.: Вопросы советской историографии Урала. Свердловск, 1967.

³ Панкратова А. М. Волнения рабочих в крепостной России первой половины XIX века: Вступ. статья.— В кн.: Рабочее движение в России в XIX веке. М., 1955. т. 1, ч. 1, с. 100.

⁴ Дружинин Н. М. К вопросу о генезисе капитализма в России.—В кн.: Изв. Сев.-Кавк. науч. центра высш. школы, 1974, вып. 1, с. 5.

⁵ Кривоногов В. Я. Советские историки о наемном труде..., с. 42.

⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 435.

⁷ Чудиновских В. А. Возникновение и развитие металлургического центра на Северном Урале по второй половине XVIII в.—В кн.: Вопросы истории Урала. Свердловск, 1976, вып. 14. с. 71.

⁸ Чудиновских В. А. Комплектование рабочей силы на Богословских заводах во второй половине XVIII в.—В кн.: Вопросы истории Урала. Свердловск. 1975, вып. 13, с. 24.

⁹ На это указывалось в ряде документов начала 90-х гг. XVIII в. См.: ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2186, л. 75; д. 2545, л. 48 и др.

¹⁰ ЦГАДА, ф. 271, îï. 1, д. 2563—2566, л. 82—82 об.

¹¹ Там же, л. 82 об.

¹² ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, л. 2549, л. 549 об.

¹³ Там же, л. 550.

¹⁴ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2549, л. 550—551 об. Найденное узаконение о порядке найма рабочих — редкий документ, едва ли не первый на Урале. Из известных нам подобных документов следует отметить «Проект правил для найма и подряда казенных поселян на частных горных заводах Вятской губернии» (1831) и «Условия найма», выработанные екатеринбургской золотопромышленной компанией в 1837 г, (Кривоногов В. Я. Формирование постоянных кадров наемного труда на заводах, подведомственных Уральской горной администрации, в XVIII—первой половине XIX вв.—В кн.: Из истории рабочего класса Урала. Пермь, 1961, с. 96—103: 0н же. Зарождение и развитие частнокапиталистической промышленности на Урале в середине XIX в—В кн.: Генезис капитализма в промышленности. М., 1963, с. 265— 267).

¹⁵ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2711, л. 286—287.

¹⁶ В 1797 г., например, заводоуправление получило предписание, «чтоб наемка вольных людей происходила не поодиночке, а подесятично, и друг по друге с круговою порукою, дабы в случае утечки одного или двух с других бы взыскание учинить было возможно» (ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2711, л. 225 об.)

¹⁷ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2202, л. 219.

¹⁸ Там же, д. 2711, л. 557.

¹⁹ Там же, л. 286-287.

²⁰ В одном из документов (1797) упоминалось, что на Богословских заводах «тамошние работающие весьма редкие приносят с собой паспорты» (ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2202, л. 260).

²¹ ЦГАДА, ф. 271, îï.1, д. 2202, ë. 229--229 об.

²² Там же, ë. 231.

²³ Там же.

²⁴ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2202, л. 230—231 об.

²⁵ Там же, л. 232.

²⁶ Там же. ë. 220.

²⁷ Там же, л. 586.

²⁸ Там же, д. 2202, л. 221.

²⁹ Там же, д. 2715, л. 785—789; Демиховский К. К. Документы о положении приписных крестьян на Урале в конце XVIII века.—Сов. арх., 1977, ¹1, с 92.

³⁰ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2202, л. 255; д. 2549, л. 586.

³¹ В сентябре 1796 г. на Богословские заводы было принято 73 крестьянина разных волостей (ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2549, л. 586).

³² ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2549, л. 586.

³³ Там же. д. 2202, л. 255.

³⁴ В августе 1798 г. Берг-коллегия предписала канцелярии Главного заводов правления, чтобы она «в приеме вольноприходящих на Банковские заводы людей поступала по указам, на сей случай к ней посланным» (ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2202, л. 277).

³⁵ Чудиновских В. А. Комплектование рабочей силы..., с. 24.

³⁶ ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2711, л. 63.

³⁷ ЦГАДА. ф. 271, оп. 1. д. 2611, л. 34.

³⁸ Там же, д. 2202, л. 219.

³⁹ Там же, д. 2611, л. 34.

⁴⁰ ЦГАДА, ф. 271, îï. 1. Д. 2611, л. 33.

⁴¹ В 1795 г. Совет при высочайшем дворе вынес по этому поводу решение: просьбу удовлетворить, «но без исключения от податей» (Арх. Гос. Совета. Спб., 1869, т. 1,  ч. 2, с. 590).

⁴² ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д. 2611, л. 36 об.

⁴³ ЦГАДА, ф. 271,îï. 1, д. 2990, л. 277-277 об.

⁴⁴ Кривоногов В.Я. К вопросу о развитии капиталистических отношений в горнозаводской промышленности Урала в конце XVIII - первой половине XIX в. - В кн.: Из истории Урала. Свердловск, 1960, с. 174.

⁴⁵ ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 16, д. 204, л. 148 об.

⁴⁶ ГАСО, ф. 24, оп. 2, д. 263, л. 32: ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 11, д. 315,

л. 138—138 об.

⁴⁷ Кривоногов В. Я. Крестьянский подневольный и наемный труд на вне-

заводских операциях на Урале в конце XVIII—первой половине XIX в.— В кн.: Вопросы аграрной истории Урала. Свердловск, 1975, с. 16.

⁴⁸ См.: Кривоногов В. Я. Крестьянский подневольный и наемный труд..., ñ. 18 (табл. 4).

⁴⁹ Кривоногов В. Я. Крестьянский подневольный и наемный труд..., с. 17.

⁵⁰ Там же, с. 18—19.